Осенью 1941-го началась оборона Севастополя. 6 ноября прогремели первые залпы девятнадцатой батареи, которой командовал капитан М.С.Драпушко.
                 Накануне моряки-артиллеристы видели, как под ударом фашистской авиации ушел на дно наш транспорт с ранеными, как полыхал госпиталь на берегу бухты. На  пределе дальности, развернув орудия на берег, батарейцы смели огнем позиции вермахта у деревни Шули (Терновка), где оборону держал второй полк морской  пехоты. 7 ноября артиллеристам объявили первую благодарность командования за меткие стрельбы. Среди балаклавцев за батареей закрепилось домашнее имя -- "Мамаша". 

                   13 ноября гитлеровцы заняли господствующие над Балаклавой высоты, вплоть до горы Спилия и Генуэзской крепости. Шестидюймовые орудия 19-й от
позиций немцев отделяло расстояние в тысячу метров. Командование береговой обороны в полной мере использовало возможность батареи наносить удары по
тылам противника. Пленные немцы с ужасом рассказывали о кошмаре в Алсу, где огнем батареи были уничтожены два батальона вермахта. Для борьбы с
батареей специально были подтянуты тяжелые орудия, минометы. Штурмовики обрушили на нее град авиабомб. Дуэль продолжалась до 21 ноября. Шесть секунд
 -- залп! До десяти залпов за минуту.

                   У каждого орудия расчет из 12 человек. На руках из погребов подавали пудовые заряды, 52-килограммовые снаряды. Высокая скорострельность --
преимущество морских орудий перед полевыми. Но обеспечивали режим стрельбы живые люди. Они трудились на пределе и даже за пределами сил.

                   Орудия батареи не имели бронеколпаков, не имели также зенитного прикрытия. Подразделение капитана Драпушко несло потери в личном составе. Горели маскировочные сети, пузырилась краска на раскаленных стволах. Порой на батарею за сутки обрушивались до 300 снарядов, сотни мин. Немцы были уверены:
"Кентавр-1", как они называли 19-ю, уничтожен. Но бойцы "Кентавра" ночами под брезентом при свечах ремонтировали искореженные орудия и с первыми
лучами солнца вновь открывали огонь по врагу. Генерал-майор П.А.Моргунов дал команду: снарядов не жалеть! В критический момент батарею взорвать и
уходить! 

                  Погибли в бою командир огневого взвода А.М.Конунов, матрос-разведчик Кочеров, комендор Лукьянченко. Смертельно раненный осколком командир орудия А.Р. Лызенко, не выпуская из рук спусковой шнур, успел произвести последний выстрел. Командир батареи был дважды  контужен, частично потерял слух, но продолжал руководить огнем. Потеряв зрение от близкого взрыва, комендор-замковый Иван Щербак до конца боя на ощупь заряжал орудие. Примеров героизма не счесть. Генерал-майор И.Е.Петров -- командующий Приморской армией -- в декабре 1941 года писал: "...Героическая   батарея Драпушко, принявшая на себя главный удар неприятеля на этом направлении, остановила наступление немцев, отстояла важный район..."Вице-адмирал  Н.М.Кулаков: "Две тысячи снарядов, которые выпустила батарея за те дни, много значили для предотвращения глубокого прорыва врага на правом фланге обороны". Среди первых 27 моряков, награжденных за боевые заслуги в обороне Севастополя, шестеро -- из батареи Драпушко. 

                   Под огнем противника, без тяжелой техники батарейцы, спасая орудия, протащили многие километры морские 152-мм орудия, и батарея вновь заговорила уже
с новой позиции у 7-го километра Балаклавского шоссе. 

                   Маршал Н.И.Крылов писал: "Из четырех "шестидюймовок" Балаклавской батареи капитана Драпушко, разбитых прямыми попаданиями, удалось собрать
 заново... две. Шла борьба за каждый ствол".

                   17 декабря начался второй штурм города. На новой позиции батарея вела снайперский огонь. В приказе командующего флотом 23 февраля 1942 г. сказано:
 "Бойцы береговой обороны! Равняйтесь по батареям Матушенко, Драпушко, Александера..."

                   Третий штурм начался 7 июня 1942 года. 16 июня авиабомба, попавшая в командный пункт, оборвала жизнь командира батареи Марка Семеновича Драпушко.
А 30 июня, выпустив последние снаряды, взорвав последние орудия, батарейцы отошли на мыс Херсонес. 

                   Уже после войны батарея была восстановлена и несла службу по охране военно-морской базы ЧФ. А в 1999 году была подготовлена под списание. То, что
произошло дальше, характерно для нашего времени. 

                   Сегодня на мысе Курана зияют черными провалами места орудий легендарной батареи. Зияет черными провалами и память наших современников. Четыре  тысячи гривен, всего-то полученных за сданные в металлолом орудия, -- цена патриотизма военачальников, от решения которых зависела судьба этого            уникального объекта. На каких примерах любовь к Родине будем у молодых солдат и матросов воспитывать, чему лейтенантов учить, если режем свою историю,
предаем забвению героизм наших отцов и дедов? 

                   Итак, в апреле 2002 года батарея N 19, батарея Драпушко ("Мамаша", "Кентавр-1") уничтожена. В июле вывезен весь металл. Ровно 60 лет спустя после подвига  батарейцев. Вот такой славный юбилей! Вот такой воспитательный момент! Грустно, господа.

                   Но послужит ли нам уроком грустная история 19-й?

                   Недавно председатель Балаклавской районной государственной администрации Эдуард Ганчев посетил второй дивизион подземного ракетного комплекса, известного под названием "сотка". Этот объект, как некогда и 19-я батарея, выведен из боевого дежурства. Судьба его пока не определена.

                   По некогда суперсекретному объекту уже есть и статьи в газетах, и сообщения в электронных СМИ, и даже книги, мемуары. Строительство "сотки" началось в 1954 году в горах под Балаклавой 95-м спецуправлением подземных работ Черноморского флота.

                   "Объект 100" -- первый в мире подземный ракетный комплекс берегового базирования для борьбы с кораблями противника с радиусом действия до 100
километров. Радиолокационные системы на вершине мыса Айя позволяли "видеть" корабли у Босфора. Будущее "сотки" еще предстоит описать, если оно будет, это
будущее. Первый путь, наиболее вероятный: списанную ракетную батарею постигнет судьба артиллерийских батарей, переданных на иголки в нынешнем году
(батарея капитана Драпушко) и в прошлом году (мыс Феолент). Если история "сотки" пойдет по этому пути, то город потеряет еще один, причем один из  последних объектов военно-исторического туризма. 

                   Уже сегодня иллюзия несокрушимости, монументальности столь мощного сооружения улетучивается. Достаточно заглянуть в многочисленные подземные
помещения, где располагались жизненно важные узлы, механизмы, службы ракетных батарей. Безжалостной к металлу рукой здесь, хотя караул на месте, уже
вырубаются кабельные трассы, вырезаются приборы. Вялотекущее разрушение объекта набирает обороты. Боевого значения блоку, конечно, уже не вернуть. Да и
не надо. 

                   Но возможен другой путь использования "сотки". Если военные согласятся вернуть хотя бы в нынешнем состоянии объект, который народ им доверил, то на
базе дивизиона можно создать музейный комплекс. Интерес к нему трудно преувеличить. Даже если нужно будет компенсировать предполагаемый объем
металлолома (это до 4 тыс. гривен). В Севастополе найдутся турфирмы, способные довести дело до конца.

                   А пока необходимо приостановить уже начавшийся вялотекущий процесс уничтожения объекта. Хотя бы на период до проведения конкурса среди турфирм,
желающих принять участие в создании индустрии военно-исторического туризма. 

                   Городок военного объекта когда-то был ухожен, домики побелены, трава под шнурок выстрижена, на спортплощадке сверкали отполированные мозолистыми
ладонями турники. В настоящее время многие сооружения и здания разрушены за ненадобностью. Появление людей в штатском, представившихся местной
властью, никого не удивило. Заместитель командира провел нас к блоку. Так называется само фортификационное сооружение в толще скал. Сержант без труда
снял амбарный замок с неприметной с виду двери и включил освещение. Из-под земли пахнуло прохладой и сыростью. 

                   Надписи на стенах еще сохраняли следы того строгого уклада воинской жизни, что царил здесь несколько лет назад. Прежде чем шагнуть в блок, ракетчики
переодевались. В святая святых секретного объекта тогда царила стерильность операционной палаты. Вентиляцию или кондиционирование давно никто не
включал. На потолках и стенах влага. В коридорах относительно чисто. Попадаются обрывки проводов да на рельсах пустые тележки для ракет. Массивные
сферические бронедвери защищали хранилища от взрывной волны. Они же должны были спасать и от оружия массового поражения, например ядерного. Но
станут ли они препятствием для любителей мимолетной грошовой наживы?